Мы выпили еще по стакану, и некоторое время я прислушивался к доносящейся из-за стены ружейной пальбе. Чапаев совершенно не обращал на нее внимания. - Вы правда не боитесь? - спросил я. - А ты что, Петька, чего-то боишься? - Немного, - сказал я. - А чего? - Смерти, - сказал я. - Точнее, не ее самой, а... Не знаю. Я хочу спасти свое сознание от перерождения. Чапаев засмеялся и покачал головой. - Я что-то смешное сказал? - Ну ты даешь, Петька. От тебя не ждал. Ты что ж, с такими мыслями в атаку ходил каждый раз? Это как если бы лежал клочок газеты под фонарем и думал, что он хочет спасти свет, в котором он лежит. Да и от чего ты хочешь спасать сознание? Я пожал плечами. - От перерождения. - А перерождение разве не объект сознания? - Опять началась софистика, - сказал я. - Даже если я клочок газеты, который думает, что хочет спасти свет, в котором он лежит, какая для меня разница, если я действительно так думаю и все это причиняет мне боль? - Да ведь клочок не может думать. На нем просто напечатано курсивом: я хочу спасти свет фонаря. А рядом написано - о, какая боль, какая истома... Эх, Петька... Как тебе объяснить... Весь этот мир - это анекдот, который Господь Бог рассказал самому себе. Да и сам Господь Бог - то же самое.
Чапаев и Простота
-
В Городке. 8 марта.
…
-
Суккуб
— Вот, например, несколько минут назад вы подвергли сомнению реальность сирени, в которой утопает этот город. Это неожиданно и вместе с тем…
-
Путь к себе
Прямо перед его лицом на стене был плакат с надписью «Путь к себе» и зовущая за угол желтая стрелка. Душа Татарского на секунду…
Journal information